Скандинавские сказания о богах и героях - Страница 33

Прошли годы, Рерир состарился и со страхом ждал смерти, не зная, кому завещать свое королевство.

Как-то раз, когда он печально сидел на вершине холма невдалеке от своего замка, перед ним появилась высокая стройная девушка в кольчуге и шлеме. В правой руке она держала большое красное яблоко. Это была дочь великана Гримнира, валькирия Лиод.

— Боги слышали твои жалобы, Рерир, — сказала она, — и решили тебе помочь. Возьми это яблоко, отдай его своей жене, и тогда твое желание исполнится. У тебя родится сын, имя которого будет жить в веках, пока не придет волк и не погибнут люди и боги.

Рерир радостно схватил яблоко, а Лиод полетела обратно в Асгард сообщить Асам, что она выполнила их приказание.

Все совершилось так, как предсказала посланница богов. Едва жена Рерира съела яблоко, как почувствовала под сердцем ребенка. Никто так не благословлял богов, как старый король, но ему не суждено было дождаться рождения сына. Он умер несколько месяцев спустя после появления Лиод. Королева горько плакала по мужу и с еще большим нетерпением ожидала появления ребенка. Однако минул год, за ним второй, а он все не рождался. Наконец, когда прошло уже в три раза больше положенного срока, у нее родился мальчик, такой большой и крепкий, что сразу же, с первого дня рождения, встал на ноги и пошел. Королева не выдержала тяжелых родов и вскоре после них скончалась, успев назвать сына Вольсунгом.

Боги выполнили свое обещание. Вольсунг рос не по дням, а по часам и уже с юношеских лет прославился как храбрый боец и искусный военачальник. Его имя прогремело по всему свету. Когда же он возмужал и ему пришла пора жениться, боги прислали ему в жены ту самую валькирию Лиод, которая когда-то принесла яблоко его покойному отцу. Она родила Вольсунгу десять сыновей и дочь, о дальнейшей судьбе которой и пойдет сейчас наш рассказ.

Сигмунд

Свадьба Сигни

В замке короля франков Вольсунга вот уже несколько дней шел небывалый пир. Немало лет прошло с тех пор, как был выстроен этот замок, но еще никогда не видел он под своей крышей столько гостей. Собрались все друзья и родственники старого короля, предводители его дружин и даже простые воины. Единственная дочь Вольсунга, красавица Сигни, выходила замуж за короля Гаутланда — Сиггейра и уезжала вместе с мужем за море, в его королевство.

Как и большинство жилищ тех далеких времен, замок Вольсунга был выстроен вокруг дерева, исполинского старого дуба, который Вольсунг в честь жены прозвал «дубом валькирий». Его могучий, в шесть обхватов ствол поддерживал все здание, а вершина, с далеко раскинувшимися ветвями пышным зеленым куполом подымалась над крышей. Между корнями этого лесного великана, на земляном полу замка, стояли длинные столы, на которых лежали зажаренные целиком туши оленей, вепрей и ланей, а подле — открытые бочки с пенящимся медом и крепкой брагой. Как только содержимое какой-либо из этих бочек подходило к концу, слуги выкатывали ее из зала, а на ее место ставили новую. Хозяева и гости ели, пили и веселились, и только сама новобрачная была задумчива и печальна. Не по своей воле выходила она замуж. Ей не нравился Сиггейр, а за его вкрадчивыми, льстивыми речами она угадывала коварство и скрытую жестокость. Сигни с грустью думала о том, что скоро она навсегда расстанется с родным домом, расстанется с отцом, братьями, расстанется со старшим из них, Сигмундом.

Сигмунд и Сигни были близнецы. Они вместе родились, вместе выросли, и если Сигни превосходила всех красотой, то Сигмунд не знал себе равных по силе и мужеству. Многие даже предсказывали, что его слава скоро превзойдет славу его знаменитого отца. Сигмунду тоже не нравился Сиггейр, но он знал непреклонный характер старого Вольсунга и потому молчал.

Уже немало старого меду было выпито и порядком охмелевшие гости только что затянули своими охрипшими в походах голосами дикую, как вой морского ветра, воинственную песню викингов, как вдруг дверь в зал внезапно распахнулась, и на ее пороге появился неизвестный старик. На его голове была потрепанная широкополая шляпа, на плечах висел дырявый синий плащ, а в правой руке он держал огромный блестящий меч. У пришельца был всего один лишь глаз, но этот глаз сверкал таким умом, да и вся наружность старика была так величественна, что все невольно смутились и никто не осмелился даже приветствовать нового гостя обычным «добро пожаловать». Не обращая на это внимания, старик медленно и важно вошел в зал, прошел между рядами гостей и, подойдя к дубу валькирий, с такой силой воткнул в него меч, что он по рукоятку ушел в ствол.

— Я оставляю здесь этот меч, — произнес он, и его слова громко прозвучали в наступившей тишине, — в дар тому, кто сумеет его вытащить. И знайте, что лучшего меча никто из смертных еще не держал в своих руках.

Сказав это, незнакомец повернулся и, не оглядываясь, вышел из зала. Слуги Вольсунга кинулись вслед за ним, но таинственный гость уже исчез, и никто не видел, откуда он пришел и куда скрылся.

Едва опомнившись от изумления, все, кто только был в зале, вскочили со своих мест и окружили дуб валькирий, в стволе которого тускло поблескивала золоченая рукоятка меча. Младший сын Вольсунга уже было протянул к ней руку, но отец остановил его и, обращаясь к Сиггейру, сказал:

— Ты мой гость, дорогой зять, попытайся же первым вытащить этот меч.

Сиггейр покраснел от радости. Он был молод и силен и надеялся без труда завладеть подарком незнакомца.

«Если старик смог его воткнуть, то уж я, конечно, сумею его вытащить», — подумал он.